Поблема 'первичности-вторичности' в диалектической логике

Как правильно? Сначала сказать, потом подумать; или сначала подумать - потом сказать?
Первая позиция порождает вульгарный материализм (дело надо делать, а не болтать). Вторая - идеализм (мысль первична). Диалектический материализм учитывает следствия обеих позиций (Маркс о пчеле, посрамляющей архитектора: "Паук совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела ​постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-​архитекторов". Маркс К. Капитал, т. I. - Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 189​.).

Экспозитив "Я лгу"

Речевое действие "Я лгу" является экспозитивом. Джон Остин пишет:"Пятые, экспозитивы, трудны для определения. Они олицетворяют то, какое место занимает наше употребление в ходе дискуссии или беседы, как мы используем слова, в общем они - представляют (are expository). Примеры: "я отвечаю", "я доказываю", "я признаю", "я иллюстрирую", "я допускаю", "я постулирую" " (Джон Остин. Избранное. М. 1999, с. 126).Человек произносит: "я отвечаю", - имея ввиду свой конкретный ответ. Сюда же вписывается и "я лгу". Однако, с точки зрения речевого действия, сказать "Я лгу" - это ещё "ничего не сказать". Поскольку не указан предмет лжения, а дано лишь его "представление-экспозитив".

Предметом же лжения никак не будет само речевое действие, им может являться исключительно конкретное суждение. Следовательно "я лгу" - это не суждение, а высказывательная форма, куда можно подставить любое предложение с проверкой на его истинность. А так называемый парадокс "Лец" надлежит квалифицировать как софизм, ибо имеем дело с нарушением закона тождества.

Действительно ли нарушается закон тождества, если под нарушением понимать ситуацию, когда разные вещи называются одинаковым словом? Какие именно принципиальные вещи нарушаются экспозитивом "я лгу", если этот экспозитив рассматривать в контексте логической системы.

Высказывательная форма может быть трансформирована в вопросительную или императивную форму, сохраняя свою якобы парадоксальность. Например, лгу ли я, задаваясь вопросом: "Лгу ли я?". Ведь ни у кого даже мысли такой не возникнет оценить вопрос как истинный или ложный. Да, этого и в принципе сделать нельзя, поскольку вопрос есть неистинностная форма.

       В "Лжеце" дважды нарушают закон тождества:- когда 'простое суждение' подменяют 'высказывательной формой' ("распарадоксализация через указание на то, что его структура - это псевдовысказывание", (с) gaspariann);

- когда cловом "лгу" называют разные вещи: 'суждение' и 'oценку', а в результате появляется лишнее истинностное значение "ложно".

Низкоуровневая тематизация диалектической логики

Каков смысл создавать в диалектической логике нечто, напоминающее обычную традиционную логику? Нужно ли это было Гегелю? Для сравнения ситуаций обращаю внимание на труды Аристотеля. У него грубо можно выделить 'разумную часть' - метафизика, которая сведена к десяти категориям; и аналитика - 'рассудочная часть', в которой рассматривается то содержание, что ныне называется традиционной логикой.

Продолжателями разработки разумной, категориальной части (сразу перейду к немецкой классической философии) явились Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель. А продолжателями разработки рассудочной части явились Фреге и Шрёдер (Германия), Пеано (Италия), Буль и Рассел (Англия) и другие отцы-классики математической логики. Так вот, вопрос: "зачем Гегелю эта низшая ступень логики как диалектической науки? ", - звучит несколько странно. Гегель вообще начинает построение своей системы с чистого листа (с 'Ничто', с 'Чистого Бытия'), поэтому в его системе, естественно, должен находиться и детально рассмотренный рассудочный раздел диалектической логики. Собственно таковым и является рассмотрение им трёх основных форм мысли: понятий, суждений и умозаключений.

К сожалению, этого оказалось недостаточным. В рассмотрении нуждались не только истинностные формы мысли (суждения), но и неистинностные (вопросы, оценки, императивы). Продукт сейчас настолько перезрел, что та тематика диалектической логики, которая казалось бы, должна была разрабатываться в рамках и на 'низшей ступени' диалектической логики получила свое встречное развитие лишь в неклассической формальной логике (логика вопросов и ответов, логика оценок, логика норм, эпистемическая логика и т.д., и т.п.), а диалектическая логика в загоне. Упущение, на мой взгляд, связано с монологическим креном развития диалектической логики, который начался с того же Аристотеля. Альтернативное, диалогическое движение в диалектической логике, если отталкиваться от Платона, оказалось достаточно хилым ответвлением и проклюнулось, сколько-нибудь значительно, лишь в немецкой классической философии в лице Фейербаха. В Средневековой философии позднего периода я бы отметил Адама Бурского. Традиция поддерживалась диалогической формой изложения предмета (Бруно, Галилей, Беркли, Лакатос). Современное развитие диалогической линии продолжилось у 'трех Б': Бубера, Бахтина, Библера; а также, Хабермас, Апель.